11 апреля – День освобождения узников фашистских концлагерей. Это день памяти о страшных преступлениях нацизма и символ стойкости человеческого духа. В этот день мы склоняем головы перед памятью жертв фашизма и выражаем глубокую благодарность тем, кто боролся за освобождение узников и победу над нацизмом.
В Международный день освобождения узников фашистских концлагерей мы отдаем дань памяти также и всем несовершеннолетним узникам. Я хочу написать об одном из них: это Рассадин Валентин Иванович, известный ученый востоковед, свою жизнь посвятил изучению монгольских и тюркских языков, человек, который спас два исчезающих тюркских языка – тофаларский и сойотский. По просьбе тюрок-месхетинцев пытался создать и для них письменность, но суждено было сбыться.
Валентин Иванович родился 12 ноября 1939 года в городе Пскове, который в первые же дни Великой Отечественной войны был оккупирован гитлеровскими войсками. В 1942 г. маленький Валя вместе с мамой, тетей и ее тремя детьми был угнан в фашистское рабство в Литву (отец Валентина Ивановича был офицером и был призван на войну в впервые её дни), где и встретил спустя три года день освобождения, день Победы.
Семья, куда они попали, жила на хуторе и занималась выращиваем овощей для немцев. Маленькие дети тоже не оставались без работы: их использовали на прополке моркови. И не дай бог, чтобы они вместе с сорняком выдернули морковь – за это их жестко наказывали плеткой. И, как вспоминал Валентин Иванович, они быстро научились различать, где сорняк, а где росток культурной посадки. Как он говорил: «Плетка – хороший учитель». Осенью и весной работали в деревянных башмаках без задников и в обносках хозяев. Если у детей выдавалась свободное время, они ходили по хуторам и просили милостыню. По словам Валентина Ивановича, они ходили только к бедным хуторянам, которые делились с детишками хлебом. Он не мог забыть (даже когда стал известным ученым и мог позволить купить себе, что хочет), как они, маленькие дети, из-за забора смотрели на праздники, которые устраивались для хозяйских детей, на их игры, на их столы с вкусной едой. А ведь Валентин Иванович и его двоюродные братья и сестры были детьми, и им так хотелось оказаться среди этих счастливых детей и хоть немного прикоснуться к той жизнью за забором. Но их всегда держали на расстоянии.
Несмотря на эти невзгоды, у маленького мальчика Валентина Ивановича сохранилось теплое чувство к своим хозяевам. Вспоминает один случай. Когда немцы ушли, а советских войск еще не было, развернулось движение «лесных братьев». Так называли себя националисты. Они ездили по хуторам и вырезали советских граждан. Валентин Иванович вспоминает: «Однажды они («лесные братья») ворвались на хутор нашего хозяина, мама с тетей убежали через заднюю дверь дома и спрятались в поле среди крапивы. Спящих детей хозяин не выдал, «лесные братья» сочли нас за хозяйских. Так нам удалось выжить в тот раз».
Вспоминал Валентин Иванович и другой случай. В Пскове лютовал сыпной тиф. Двери домов, где находился такой больной, немцы помечали специальным знаком. Следом шли солдаты с ранцевыми пулеметами, здоровых выгоняли из квартиры, а больных сжигали вместе с обстановкой. Маленького Валю не тронули, потому что его мама стерла знак на двери квартиры и смогла убедить «похоронную бригаду», что квартира оказалась в списке, скорее всего, по ошибке. Соседка, немецкая переводчица, это подтвердила.
Валентин Иванович говорил, если на какой-то улице находили убитого немца, хватали первых попавшихся 10 человек, старый ли, молодой ли – неважно – и вешали на городской площади. Ему часто снились эти страшные явления, свидетелем которых он был. Вспоминал, как они – маленькие дети, ходили по улицам и собирали окурки, чтобы вышелушить табак и обменять его на хлеб на черном рынке. Ведь надо было выживать!
Конечно, те страдания, та боль, которая выпала на долю маленького мальчика, у которого так и не было детства, ничем не вытравить из памяти. В 1990 гг. Германия приняла решение выдать жертвам концлагерей денежные компенсации, российское правительство тоже назначило льготы. Но чтобы быть признанным несовершеннолетним узником фашистского режима, необходимо было получить удостоверение. Спасибо его маме, которая смогла сохранить часть бумаг с немецкими печатями и пометками. Выдали компенсацию в размере 346 долларов, от которой он хотел отказаться, но для лечения нужны были деньги…
Несмотря на то, что Валентин Иванович не любил немецкий язык, но справедливости ради следует упомянуть об огромном фактическом вкладе В.И. Рассадина в якутское и тюркское языкознание. Речь идет о блестящем переводе на русский язык классического труда «Uber die Sprache der Yakuten» О.Н. Бетлингка, который на протяжении 150 лет никто не мог перевести, так как в книге задействованы множество языков, начиная с санскрита и все известные тюркские и монгольские диалекты, цитированные на языке оригинала. Этот разнообразный языковой материал блестяще переведен на русский язык В.И. Рассадиным и тем он удивил и восхитил якутских языковедов и сделал неоценимую услугу русскоязычным и тюркоязычным ученым. Классический труд О. Бетлингка по признанию тюркологов и якутоведов составил эпоху в мировой тюркологии.
Судьба несовершеннолетнего узника очень поучительна для нас и сегодня. Ещё ребёнком он увидел и понял столько, что для многих этого хватило бы на всю жизнь.
Судьба его учит нас целеустремлённости, настойчивости, трудолюбию. Это поколение восхищает своей стойкостью духа. А эти страницы истории взывают нас делать всё возможное, чтобы люди никогда больше не испытывали всех ужасов фашизма.
Светлана Трофимова, супруга Рассадина В.И.